Проект Hand-help бесплатно предоставляет правовую помощь в обжаловании приговоров по наркоделам в отношении несовершеннолетних, которых лишили свободы. Обращения принимаются по адресу: hand-help-lev@yandex.ru
Юрист правозащитного проекта Hand-Help Арсений Левинсон по просьбе «Новой газеты» объясняет, как приговоры детей к реальным срокам по наркотическим статьям становятся главным инструментом государственной наркополитики в вопросе распространения психоактивных веществ среди несовершеннолетних и что делать родителям, если их ребенок стал фигурантом такого дела. Ниже приводим тест статьи «Новой газеты».
Детская. Народная. Статья
Российские суды стали чаще отправлять несовершеннолетних в колонии по делам о наркотиках
За последние 7 лет — с 2013 по 2020 год — суды в России вынесли меньше обвинительных приговоров по делам о хранении наркотиков (228 УК), по которым проходили несовершеннолетние. Примерно та же картина с приговорами несовершеннолетним, обвиняемым в сбыте наркотиков (ст. 228.1 УК), — около 500 осужденных в год. При этом вынесенные обвинительные приговоры стали строже: в воспитательные колонии детей отправляют все чаще и сроки им назначают все больше. Юрист правозащитного проекта Hand-Help и член рабочей группы по совершенствованию антинаркотического законодательства при комитете Госдумы по госстроительству Арсений Левинсон по просьбе «Новой газеты» объясняет на судебных данных, как лишение детей свободы становится главным инструментом государственной наркополитики в вопросе распространения психоактивных веществ среди несовершеннолетних и что делать родителям, если их ребенок стал фигурантом такого дела.
По данным Судебного департамента при Верховном суде РФ, за весь 2020 год за «наркотические преступления» (ст. 228–234 УК) в стране осудили 1321 подростка. Примерно 30 процентам из них (389 человек) назначили реальные сроки, то есть отправили в колонии и другие пенитенциарные учреждения. Более 5 лет получили 52 несовершеннолетних (13% от всех реальных сроков). Самый распространенный срок для осужденных по наркостатьям детей — от 3 до 5 лет — получили 175 подростков (45% осужденных).
177 несовершеннолетних отправились в воспитательные колонии, еще 212 осужденных — в другие виды исправительных учреждений, так как успели достичь совершеннолетия, пока шли следствие и суд.
За сбыт наркотиков в 2020 году в России осудили 536 несовершеннолетних, а за хранение — 830.
Государственные статистические базы не предоставляют подробную информацию, позволяющую соотнести характер наказания и преступления в делах несовершеннолетних граждан. Исходя из практики, можно предположить, что отбывать наказание в пенитенциарное учреждение отправляли детей, обвиненных в сбыте наркотиков (более «тяжелая» статья), а не в хранении.
В этом случае из 536 подростков, осужденных за сбыт, около 73% (более 380 человек) отправились в воспитательные колонии и другие места лишения свободы.
При этом среди подростков, признанных виновными в насильственных преступлениях (убийства, причинение вреда здоровью и другие), в заключении в 2020 году оказались 269 человек — на треть меньше, чем среди несовершеннолетних, проходивших по наркостатьям.
Чаще всего несовершеннолетние попадают в колонии за преступления против собственности (например, кражи) — 1298 детей за 2020 год. Однако срок лишения свободы у них, как правило, на порядок меньше, чем у «228-х» — до 2 лет лишения свободы в 50% случаев.
В динамике количество приговоров несовершеннолетним по делам о «наркотических преступлениях» стало снижаться в последние 5 лет. В 2019 году по этой категории дел к ответственности привлекли 1413 подростков (свободы лишились 450 человек, или около 32%), в 2018 году — 1806 (из них 569 человек, или 31,5%, оказались в заключении), в 2017 году — 1945 (25% лишились свободы), в 2016 году — 2488 (22% — реальные сроки), а в далеком 2015-м из 2837 осужденных подростков только 20,6% отправились в места лишения свободы.
В 2014 году в России все еще проходило значительное количество процессов несовершеннолетних по наркотическим статьям: 2719 человек были осуждены, но только 12% из них — 327 человек — получили строгие наказания. Похожую картину можно было наблюдать в российских судах и в 2013 году — 11,4% наказаний, связанных с лишением свободы, при 2143 осужденных несовершеннолетних. При этом из общего числа этих подростков 599 признаны виновными в сбыте наркотиков (цифры сопоставимы с 2020 годом). «Среднее» наказание в виде 3–5 лет лишения свободы назначили трети детей (83 человека), а свыше 5 лет получили только 7% из детей-заключенных (18 человек).
То есть за последние семь лет, с 2013 года, суды не только отправили в воспитательные колонии на 40% больше подростков, осужденных за «наркопреступления», но и значительно подняли планку тюремного срока.
В 2012 году, накануне «очерствения» судов по отношению к подросткам, в России были приняты поправки в антинаркотическое законодательство, ужесточающие наказание за сбыт наркотиков. Например, за сбыт в крупном размере (1–3 грамма в зависимости от вещества) нижний порог санкции увеличился с 8 до 10 лет лишения свободы.
Несмотря на ужесточение норм, заполненность воспитательных колоний уменьшается. По данным ФСИН, за последние 10 лет подростков в колониях стало в четыре раза меньше: если в 2010 году наказание там отбывали 4053 несовершеннолетних, то в 2020 году — уже всего 948.
Стало меньше и самих колоний, их количество сократилось с 62 в 2010 году до 18 в 2020-м. Но меньше колоний — не всегда лучше. Множество осужденных подростков теперь отправляются в отдаленные регионы для отбытия наказания.
Данные по количеству осужденных за наркотики несовершеннолетних в воспитательных колониях не публикуются. Из статистики следует, что сейчас за насильственные, сексуальные и экономические преступления отбывают наказание 595 подростков. Можно предположить, что не попавшие ни в одну категорию люди преимущественно получили сроки за наркотики, то есть около 35%, или 330 человек.
Что делать родителям
Да, в России с каждым годом сокращается число подростков в колониях, и это стало результатом многолетней работы правозащитников — Валерия Абрамкина, Олега Зыкова, Льва Левинсона и других. Все они последовательно предлагали менять и уголовный закон, и его правоприменение. Но детей все еще лишают свободы за ненасильственные преступления, совершенные впервые, а ужесточение ответственности за сбыт наркотиков в последние годы повлияло на увеличение сроков.
В подростковом возрасте разница между 2, 3 и 5 годами в колонии может оказаться судьбоносной для человека.
Подростки в российских городах попадают под влияние наркобизнеса, устроенного по принципу «закладок» и активно вовлекающего в распространение психоактивных веществ (ПАВ) школьников и студентов: наркокурьерам сулят высокий заработок и вводят в заблуждение, говоря о безнаказанности.
В ряде случаев подростков специально вовлекают в распространение ПАВ, чтобы затем задержать и таким образом повысить раскрываемость особо тяжких преступлений, улучшить показатели или просто получить взятку. «Красные», то есть связанные с силовиками, платформы по продаже наркотиков в даркнете — давно не новость ни на местном, ни на федеральном уровнях. СМИ неоднократно писали о внедренных сотрудниках силовых структур, которые вербуют людей в «закладчики» и операторы, а потом задерживают их.
Доказать подобную провокацию полицейских на практике почти невозможно — деятельность оперативников и их агентов не поддается контролю и часто засекречена.
Родителям стоит помнить, что поспешное признание вины, если ваш ребенок попал в подобную ситуацию, не лучший выбор. Подростки могут не осознавать, во что были втянуты, могут выступать в роли приобретателей наркотиков, а не их распространителей (сбыт и хранение в судебной практике, как видно выше, имеют совершенно разные последствия).
С адвокатом важно посоветоваться еще до того, как давать какие-либо объяснения или предоставлять полицейским доступ к мобильному телефону. При этом на практике соблюсти эти рекомендации чрезвычайно сложно: взрослые и бывалые люди не выдерживают давления со стороны оперативников, что уж говорить о детях, которых куда легче заставить признать вину или даже оговорить себя.
Само по себе обнаружение наркотиков, в том числе в большом количестве и в разных свертках, по закону не служит доказательством сбыта. После задержания подросток обязательно будет доставлен на медицинское освидетельствование, и если будет установлен факт употребления наркотиков, то можно говорить о приобретении с целью употребления, а не распространения.
При этом важно понимать, что при явных доказательствах участия в распространении наркотиков наилучшей стратегией защиты будет признание вины и активное способствование раскрытию и расследованию преступления, то есть дача подробных показаний. Несовершеннолетних чаще оставляют до суда на свободе, реже отправляют их даже под домашний арест.
Если на этапе предварительного следствия подросток не попал в СИЗО, то дальше важно продемонстрировать «возможность исправления без изоляции от общества», то есть показать успехи в социализации (учебе, увлечениях), участие в общественной жизни. Если ребенок действительно употреблял наркотики, то начать работу со специалистами: наркологами, психологами, социальными работниками. Суду нужно увидеть, что ребенок прошел профилактику или включился в программу абилитации или реабилитации.
Даже при самом неблагоприятном исходе суд часто не может назначить срок более 5 лет. Не стоит верить написанному в санкциях статей, где «верх» — это 10–20 лет колонии. Благодаря проведенной совместно с правозащитниками реформе 2003 года в законе появились специальные положения для смягчения наказаний несовершеннолетним. Суды могут повторно назначать условные наказания даже по тяжким преступлениям; нижняя граница санкции сокращается наполовину, максимальная верхняя граница — 10 лет; сроки условно-досрочного освобождения, срок судимости и даже сроки давности тоже сокращаются.
Практика
На конкретном примере закон работает так: за сбыт в крупном размере (ч. 4 ст. 228.1 УК) можно назначить срок от 10 до 20 лет, но для подростков санкция снижается до 5–10 лет. Если это было неоконченное преступление — срок не может составлять более трех четвертей от предусмотренного, то есть 7,5 года. Если фигурант способствовал раскрытию преступления, то верхняя граница сокращается еще на треть — до 5 лет. При такой планке наказания у суда нет препятствий, чтобы назначить от 1 до 3 лет лишения свободы.
Когда речь идет о «наркотических» уголовных делах против подростков, есть много доводов в пользу более мягкого наказания. Роль так называемых «закладчиков» в совершении преступления — это низкоуровневое участие в распространении ПАВ на самых незначительных и легкозаменяемых должностях. Кроме того, даже если преступление было доведено до конца, наркотики изымаются из оборота и у преступления больше нет негативных последствий. Еще один важный аспект — поведение ребенка после совершения преступления, то есть его состояние здоровья, учеба и поддержка семьи.
Российский закон допускает возможность лишить несовершеннолетнего свободы за впервые совершенные тяжкие и особо тяжкие ненасильственные преступления.
Но судьи также обязаны ориентироваться на Пекинские правила ООН, которые подлежат приоритетному применению в российской правовой системе и остаются ее составной частью
(постановление пленума Верховного суда РФ от 1 февраля 2011 года № 1).
В п. 17.1 с) Пекинских правил прямо сказано: «несовершеннолетнего правонарушителя не следует лишать личной свободы, если только он не признан виновным в совершении серьезного деяния с применением насилия против другого лица или в неоднократном совершении других серьезных правонарушений, а также в отсутствие другой соответствующей меры воздействия».
В начале 2021 года юристы Hand-Help.ru занялись делом 16-летнего подростка Ивана (имя изменено), которого задержали в такси в Подмосковье. При досмотре у подростка нашли 29 расфасованных пакетиков с α-PVP, или «альфой», самым распространенным в современной России психостимулятором. Полицейские заставили Ивана разблокировать телефон и нашли там подтверждения работы подростка «закладчиком» — переписки и фотографии.
Он дал признательные объяснения под видеозапись, и в ту же ночь его отпустили. При этом полиция не передала дело в Следственный комитет, который и должен заниматься всеми уголовными делами с несовершеннолетними.
Семье Ивана стали советовать «близких к полиции» адвокатов, которые «знают, к кому обратиться», «решить вопрос», а иначе — «срок 10 лет». В общем, намекать на взятку в размере стоимости квартиры (если бы семья продала дачу и машину — денег бы все равно не хватило).
Юристы Hand-Help проконсультировали маму Ивана и на статистических данных показали, что в Москве подросткам часто назначают условные сроки по делам о наркотиках. Правовые методы позволяют оспаривать приговор вплоть до высших судебных инстанций, даже если суд выйдет за пределы обычной практики и назначит реальное лишение свободы. Интересы Ивана представляла адвокат Екатерина Богданова, подросток остался на свободе и получил условный срок. К сожалению, такая милосердная практика характерна в основном для Москвы, в регионах России подростки часто совершают преступления в результате провокации и становятся жертвами наркобизнеса или наркополиции по неопытности и доверчивости. В таких случаях смягчение наказания становится более сложной задачей.
Исследование подготовлено совместно с Hand-Help.ru — проектом, который осуществляет бесплатные правовые консультации по делам, связанным с наркотиками, в рамках программы Института прав человека (внесен в реестр «НКО-иноагентов»)
Редактор: Никита Кондратьев, «Новая газета»