Правозащитники сняли возрастной ценз в программе переселения соотечественников Калужской области

11 апреля Верховный суд РФ признал неправомерным отказ калужских властей 55-летней Наталье Мельниковой из Луганской области о включении ее в программу переселения соотечественников.

Мельниковой, преподающей в г. Обнинске английский язык, отказали на том основании, что калужская региональная программа предполагает возрастное ограничение для участия для женщин старше 55 и мужчин старше 60 лет.

Правозащитники посчитали подобное возрастное ограничение дискриминационным, нарушающим права и свободы человека. Они помогли Наталье Мельниковой обжаловать положения этого правового акта в судебном порядке.

Возрастное ограничение в областной Госпрограмме переселения соотечественников в Калужской обл. появилось в 2016 году.  Как пояснила руководитель калужского отделения организации «За права человека» Татьяна Котляр, из 63-х областных госпрограмм такое ограничение по возрасту есть всего в 11-ти. В Указе Президента подобного ограничения нет.

«Мы  обжаловали эти «критерии несоответствия» в областной госпрограмме сначала в облсуд, но получили отказ. Апелляция – в ВС РФ.  ВС по нашей жалобе признал незаконной такую дискриминацию по возрасту. Это решение касается защиты прав и свобод не только нескольких сотен калужских пожилых соотечественников, но и таких же соотечественников ещё из 11 субъектов РФ» — сообщила Татьяна Котляр.

Правозащитница Любовь Мосеева-Элье, представлявшая интересы Мельниковой в суде, рассказала, что досудебная правозащитная работа по данному делу заняла почти год. Больше 9-ти месяцев длилась судебная защита. Только в первой инстанции – в Калужском областном суде прошло 6 судебных заседаний.

«В Верховном суде РФ представители истца указывали, что в федеральной государственной программе «верхних планок для возраста нет», а представители региона заявили, что старались снизить «излишнюю нагрузку на бюджет области, — пишет Любовь Мосеева-Элье. — Стоит отметить хорошую, я бы сказала: добротную работу Генеральной прокуратуры РФ по этому делу, предоставившей Коллегии по административным делам (второй состав) ВС РФ обоснованное заключение.

На самом деле, эту работу должен был проделать прокурор Калужской области ещё в декабре 2015 года, когда проект изменений в государственную программу был отправлен калужским губернатором на согласование в федеральное правительство».

Правозащитница подчеркивает, что в одиночку эта юридическая работа была бы никому не под силу, и только благодаря слаженной, многомесячной работе калужских правозащитников, при содействии коллег из Центра стратегических судебных тяжб (Москва) удалось выправить ситуацию. Помогали команде журналисты из  ИА РЕГНУМ, МИЦ «Известия», «Коммерсантъ» и МБХ-медиа.

Бывшая жительница Луганской области Наталья Мельникова получила  в России временное убежище в 2016 году. Она  подала заявку на участие в программе добровольного переселения соотечественников, но власти Калужской области отказали ей, сославшись на п. 27 госпрограммы, согласно которому, несоответствие критериям региональной программы может служить причиной отказа.

Мельникова обратилась за помощью к Татьяне Котляр. Почти год правозащитница делала запросы в органы власти. В конце концов она получила ответ из Министерства труда и социальной защиты Калужской области, который правозащитники обжаловали в порядке главы 21 КАС РФ. Таким образом, был обжалован сам нормативный правовой акт, а не конкретный запрет, нарушающий права и свободы единственного беженца из Украины.

На первом заседании Верховного суда —  в марте текущего  года  — представители ответчика  не смогли представить пояснительную записку, обосновывающую возрастные ограничения в региональной программе. В связи с этим заседание перенесли на 11 апреля.

Основными аргументами калужских властей для введения возрастного ценза были стремительное старение населения области, заинтересованность в мигрантах репродуктивного возраста, а также структура рынка труда. «67% потребностей у нас — именно по рабочим специальностям, люди с высшим образованием — это около 20%, чтобы педагоги или врачи были у нас в списке, что называется, востребованных профессий — нет, такого нет», — передает заявление  представителя министерства труда и социальной защиты Калужской области “Ъ”.

Представители калужских властей просили о дополнительном заседании, однако суд их просьбу отклонил.

— Дело Мельниковой — прецедент для России, — уточняет Любовь Мосеева-Элье. — Это значит, что по первой инстанции нужно было идти сразу в Калужской областной суд, а в апелляцию — в Верховный Суд. Можно сказать: Калужское движение помогало Мельниковой в защите её прав от начала до конца. Для ведения дела в ВС РФ я пригласила  доктора юридических наук Антона Буркова из НПО «Сутяжник» (Екатеринбург), поскольку прогнозировали идти с этим дискриминационным делом до ЕСПЧ».

Видео с пресс-конференции.

Ниже приводим текст выступления правозащитницы Любови Мосеевой-Элье на пресс-конференции по делу в Верховном Суде РФ.

ВЕДЕНИЕ   СТРАТЕГИЧЕСКОГО   ДЕЛА  соотечественницы   МЕЛЬНИКОВОЙ

1. Ещё осенью 2016 года я как участник Калужского регионального общественного движения получила от руководителя Движения письмо с информацией, что некоей соотечественнице по имени Наталья Мельникова отказано в участии в гос.программе по возрасту и что нарушение прав человека «по возрасту» носит системный характер в Калужской области.

Меня эта тема заинтересовала потому, что помимо участия в Движении, я являюсь представителем Кыргызского Ресурсного центра для пожилых в России: правопросвещаю и оказываю правовую помощь в Калуге пожилым мигрантам.

В апреле 2017 года Татьяна Михайловна переслала мне ответ, полученный Мельниковой из министерства труда и социальной защиты населения Калужской области, в котором была прямая ссылка на дискриминационную норму в постановлении калужского правительства.

2. Т. Котляр просила помочь в поиске текста нормативного правового акта, на основании которого нарушались права пожилых соотечественников. Самая лучшая из доступных нам правовых баз — у Уполномоченного по правам человека в Калужской области, с которым у КРОД заключен договор о взаимодействии. Начальник юр.отдела УПЧ В. Никифоров разыскал текст постановления правительства Калужской области № 637 от 15.03.2016 года а так же отыскал судебную практику, пригодную к использованию по предстоящему делу (Апелляционное определение ВС РФ от 2017 года по Республике Чувашия). Поиск аналогичных судебных решений был необходим для привлечения внимания суда к проблеме: стояла задача убедить суд, что этот вопрос затрагивает интересы множества соотечественниковиностранцев.

3. Т. Котляр предложила мне стать судебным представителем Мельниковой, но сказала, что административный иск она будет готовить в порядке главы 21 КАС РФ. Глава 21 КАС РФ применяется для защиты прав человека довольно редко. Предстояло сходить в Калужский областной суд, а в апелляцию в ВС РФ. Я спрогнозировала, что можно получить довольно большой мультипликационный эффект от дела, а не только защитить права конкретной Мельниковой. Согласие дала.

4. Успех в антиискриминационном деле, зависит от того, есть ли в деле «идеальный» заявитель, дело которого явно демонстрирует недостаточность гарантий прав человека. Идеальный заявитель тот, кто готов идти до конца. Ведение судебного процесса – это само по себе стресс и чем дольше продолжается рассмотрение дела, тем длиннее стрессовый период. Т. Котляр, и я были откровенны с Мельниковой, объяснили все риски и возможность негативного исхода в суде, но показали, что она подвергается незаконному обращению. Мельникова поняла, как её дело поможет другим людям: её землякам, подвергающимся дискриминации. Была так же предусмотрена возможность обеспечить Мельниковой такое возмещение, к которому она стремилась: параллельно в подготовкой к судебному делу начались действия по получению Мельниковой гражданства РФ по процедуре носителя русского языка/НРЯ. Таким был начальный комплаенс по данному антидискриминационному делу. Наталья Ивановна приняла решение стать «жертвой».

5. Далее уже мне предстояло принять решение: сможет ли анкидискриминационный кейс Мельниковой стать стратегическим делом: получать теоретические правовые знания поехала в декабре 2018 года в XIII Уральскую школу прав человека. Могу сказать, что Антон Бурков и Анна Гулевич из Новосибирска были первыми, кто узнал от меня о предстоящем деле Мельниковой как о деле стратегическом: со своей идеей я выступила в Екатеринбурге сначала перед ними.

Стратегическое дело предполагает использование полномочий суда для достижение изменений в законах с тем, чтобы продвигать и защищать права человека:

  • добиться не только изменения калужского НПА, нарушающего конституционные гарантии прав человека, но и обеспечить, чтобы НПА применялось в соответствии с международными стандартами прав человека;
  • обеспечить, чтобы российские суды или государственные органы понимали и применяли благоприятные, но недостаточно активно использующиеся нормы национального права или правоприменительной практики,
  • обеспечить повышение уровня осведомленности о нарушении прав дискриминируемых групп в России.

Начальными аргументами для стратегического дела Мельниковой стала прямая двойная дискриминация. Впоследствии в ВС РФ А.Бурков уточнил ещё один наш «сырой» аргумент: предъявление законного требования к противной стороне: дискриминация должна быть обоснована органами власти. А ВС РФ самостоятельно распространил действие антидискриминационной жалобы и на мужчин старше 60 лет.

6. Для меня было довольно трудно вести дело в судах в порядке гл. 21 КАС РФ: такого опыта у меня не было. Первые два судебных заседаний в Калужском областном суде юрист правового управления администрации губернатора Калужской области надо мной подтрунивал — я же постоянно «сваливалась» в привычную мне защиту прав человека.

Я удивлялась самойсебе: была трудность с обоснованием административного иска со ссылкой Конституцию РФ! Но шесть судебных заседаний за 4 месяца сделали своё дело: я усилила правовую позицию, обосновав не только национальные нормы права, но и Международные стандарты: вменила высшему должностному лицу Калужской области ст.ст. 3 (в части жестокого и унижающего человеческое достоинство обращения), 8, 13 и 14 ЕКПЧ. И это было тактически верным ходом: даже если жалоба на дискриминацию не была бы  признана российским судом, она могла рассматриваться на федеральном и международном уровне, где судьи более восприимчивы к жалобам на дискриминацию.

Было так же достаточно трудно учесть разницу в национальных и международных инструментах, предусматриваюших разные критерии приемлемости (доктор права Ан. Бурков сравнил возможное обращение с жалобой в ЕСПЧ по делу Мельниковой с хождением по минному полю).

7. В связи с тем, что дело выросло в стратегическое — пришлось заняться дополнительным комплаенсом рисков, связанных с судебным разбирательством: с получением неблагоприятного решения суда (например, как это могло бы повлиять на других заявителей в аналогичном положении). Одним из способов минимизации риска от проигрыша в национальных судах планировалось — как я уже сказала — обращение в ЕСПЧ: требовалось найти юриста, практикующего антидискриминационные дела именно в ЕСПЧ, при том, согласившегося бы поработать по калужскому делу pro bono. Я обращалась с нескольким юристам — согласился Антон Бурков — директор Центра стратегических судебных тяжб.

Вероятность успеха судебного выигрыша на национальном уровне планировалась как 50 %.

8. На первом этапе информационная поддержка дела была незначительной: был задействован сайт КРОД ЗПЧ и страница Движения в FB, информационный ресурс 7х7-Горизонтальная Россия и калужский журналист из ИА РЕГНУМ. Нас поддерживала репостами в соц.сетях калужский адвокат Эльвира Давыдова.

На втором этапе информационное сопровождение резко усилилось благодаря содействию Антона Леонидовича, подключившего «Коммерсантъ»; неожиданно  нашим информационным партнёром стал МИЦ «Известия».

Для работы по делу на втором этапе я так же пригласила в качестве эксперта А. Докучаеву — сотрудника Института стран СНГ, помощника депутата ГД ФС РФ К.Затулина: для работы в ВС РФ мы пробовали использовать уже правовую базу ГД ФС РФ. Для оперативного взаимодействия я создала группу в WhatsApp.

Антон Леонидович попросил меня поддерживать цивилизованную связь с оппонентами по телефону для оказания помощи Верховному суду в разбирательстве по калужскому делу.

9. Одним из серьёзных препятствий в деле была невозможность посчитать финансовые затраты на ведение дела: которое шло в течение 2-х лет.

Также мы не смогли посчитать возмещение убытков, в том числе морального вреда нашей клиентке:

1) «Я ночью стояла с температурой возле ФМС, лил холодный осенний дождь, у меня болела грудь. На следующий день меня оперировали. У меня есть эпикриз. Какая цена этому всему может быть?»

2) пока длилось судебное разбирательство, в Украине умер отец Мельниковой, и она не смогла поехать на его похороны.