Вопреки всему. История организации «Правовая основа» и ее лидера Алексея Соколова

Алексей Соколов — основатель организации «Правовая основа». Вот уже 13 лет он и его команда ведут борьбу за права заключенных Екатеринбурга и Свердловской области. Работа правозащитников все эти годы идет вопреки уголовным делам, клеймению «иностранными агентами» и искам со стороны администраций пыточных колоний.

Алексей Соколов
Алексей Соколов

На становление Алексея Соколова, как правозащитника, сильно повлияли его арест и осуждение в 1993 году. В начале 90-х он занимался предпринимательством, покупал и продавал товары. В один прекрасный день выяснилось, что одна из партий купленного товара оказалась ворованной. Соколова арестовали. Сколько он не бился, доказывая, что не виноват — ничего не вышло. В итоге его обвинили в том, что он участвовал в разбойном нападении на предпринимателя. У него было железобетонное алиби. С детства у Алексея Соколова заметный дефект речи.

— Я спрашивал потерпевшего на суде: «Вы с нападавшими говорили?» — «Да» — «А опознали бы меня по речи?» — «Конечно бы опознал. Но я вас не слышал». Но такие суды были в 90-х, «борьба с бандитизмом», что всем было все равно.

Соколова осудили и отправили отбывать наказание в Хабаровский край. Он  начал писать жалобы оттуда, но все было бесполезно. Тогда он понял, что находясь в местах лишения свободы, очень сложно добиться правды. Освободился Алексей Соколов в 2000 году. Спустя 5 лет он стал одним из создателей организации «Правовая основа», которую возглавил год спустя. А в 2007 им был создан фильм «Фабрика пыток или педагогический опыт», в котором было наглядно показано, как пытают и убивают заключенных. Вскоре он стал членом ОНК первого призыва. Но проработать в ОНК ему было суждено всего 3 месяца.

— Когда мне вручили мандат, сотрудники ГУФСИН Свердловской области сказали мне: «Либо прекращаешь активную деятельность, либо мы тебя посадим». Получилось второе. Трое заключенных, находящихся в разных колониях, внезапно «вспомнили», что 5 лет назад я совершил с ними преступление. Один говорил, что я был грузчиком при ограблении некоего склада, другой — что водителем, а третий — что я принимал непосредственное участие в ограблении. В итоге мне определили роль «грузчика». Меня защищало и российское и международное правозащитное сообщество. Но на основании показаний этих заключенных, в 2010 году меня осудили на 5 лет лишения свободы.

На свободу Алексей Соколов вышел в 2011 году по условно-досрочному освобождению. Из людей, занимавшихся его защитой — в частности, адвоката Романа Качанова — образовалась команда его единомышленников, которые продолжили работу по защите прав заключенных. Команда Соколова начала агитировать людей идти в ОНК, некоторые из них присоединились к общему делу.

20150902_141648-768x523

 

— У нас хорошая команда, открыли офис, создали сайт «Правозащитники Урала». Но Россия нам с финансированием не помогала. В итоге сначала посольство Великобритании дало грант на работу, потом Национальный фонд в поддержку демократии (NED).

Позже Национальный Фонд в поддержку демократии власти России признали «нежелательной организацией», а саму «Правовую основу» признали «иностранным агентом» обвинив в политической деятельности. Якобы организация «влияет на политическое устройство, борясь с пытками в местах лишения свободы». Правозащитникам поставили в вину, что те обжалуют в судах неправомерные действия должностных лиц и нормативно-правовые акты. Например, «Правовая основа» боролась с тем, что находящимся в тюремном госпитале заключенным можно было не оказывать адвокатскую помощь: следователь мог зайти к заключенному, когда угодно, а адвокату свидание запрещалось приказом главврача. Таким образом на человека оказывали влияние, заставляя признаваться в преступлениях.

Политической деятельностью посчитали и случай, когда Алексей Соколов встал с плакатом «Пыткам нет» возле общественного совета ГУФСИН в 2015 году.

— В итоге нас наказали на 300 тысяч рублей. Мы сказали: «Ну какие мы агенты? Пыток быть не должно по закону. Мы боремся за исполнение законов России». Но нам только добавили 100 тысяч штрафа за то, что мы якобы не вели аудит. Хотя какой аудит, если у нас нет коммерческой деятельности?

За неуплату в положенные сроки штраф еще удвоился, составив более миллиона рублей. В итоге на данный момент организация «Правовая основа» официально не функционирует. Но ее участники продолжают самостоятельно ездить по тюрьмам, присутствовать в  судах, помогать заключенным, отстаивая их права. Информацию о делах правозащитники продолжают выставлять на свой сайт.

DSC_3079

Но пришла новая напасть —  начальники колоний стали подавать в суд на сайт организации якобы за то, что тот порочит их честь и достоинство, когда оглашает информацию о том, что в колониях пытают заключенных.

«Правозащитники Урала» уже много лет заявляют, что в ИК-5 Свердловской области пытают людей. Поступают жалобы, члены ОНК находят телесные повреждения. Как говорят правозащитники, Следственный комитет отказывает в возбуждении уголовных дел, утверждая, что заключенные сами падают о бетонный пол. А прокуратура, проводя проверку, все материалы отправляет в СК.

— Сотрудник ИК-5 Максим Нурмагомедов бьет и пытает людей. И всегда говорит: «Куда угодно обращайтесь, мне ничего не будет». Его слова подтверждают тот факт, что следственный комитет ничего не делает. Например в ИК-5 практикуют такую пытку, когда руки заключенного цепляются через отсекающую решетку за спиной в наручниках. И человек находится в таком подвешенном состоянии до недели. Член ОНК сделал фото одного из заключенных под этой пыткой. Но Следственный комитет нам говорит, что «это для благих целей».

Нурмагомедов и еще двое сотрудников колонии подавали на «Правозащитников Урала» в суд: якобы опорочены их честь и достоинство. Судья удовлетворила их иски, отказав правозащитникам в вызове свидетелей.

— Мы даже обрадовались, что они подали на нас в суд: мы хотели вызвать в качестве свидетелей всех, кого они пытали. Думали, что покажем все материалы о пытках. Судья нам отказала,  заявив, что мы должны сами доставлять заключенных в суд. Само собой, мы такими полномочиями не обладаем. В итоге сотрудникам ФСИН выплатили 210 тысяч рублей.

Однако после этого случая начался вал жалоб заключенных из ИК-5. Один из заключенных вырезал фамилию Нурмагомедова у себя на груди, сказав членам ОНК: «Если меня убьют, то виноватым считать человека, чье имя у меня на груди».

В конце концов следственный комитет возбудил уголовное дело по 286 ч. 3 — превышение должностных полномочий, связанное с насилием. Но ни обвиняемых, ни подозреваемых, ни потерпевших нет.

— Как будет расследоваться это дело, нам примерно понятно. В ИК 54 в городе Новая Ляля члены ОНК неделю ходили в колонию, собирая свидетельства о пытках и сексуальном насилии. Собрали 158 заявлений. Передали их руководителю следственного комитета по Свердловской области. В итоге возбудили уголовное дело. Но уже более года ни подозреваемых, ничего.

Правозащитники смогли добиться депутатского запроса по этому уголовному делу. Ответ СК был такой: провели большую работу, но подозреваемых нет. Хотя в жалобах были конкретные имена. Например, в качестве организатора пыток был указан заместитель начальник по безопасности Рафик Зиннатуллин. Он был переведен в СИЗО №3 Нижнего Тагила — возглавив учреждение. А всех «активистов», которые с его приказа избивали других заключенных, перевели в разные колонии.

Посещение политзаключенного Игоря Матвеева

Посещение политзаключенного Игоря Матвеева

Колония ИК-63 подала заявление против «Правозащитников Урала» после статьи на их сайте о том, что «активисты», находясь на привилегированном положении в колонии, употребляют наркотики и «заказывают» в комнату длительных свиданий девушек. В обоснование своих слов правозащитники принесли в суд документ — официальный отказ в возбуждении уголовного дела после одного из случаев, когда сотрудники ФСБ поймали заключенного в комнате длительных свиданий с девушкой. В комнате были обнаружены предметы, используемые для употребления наркотиков. Но так как самих запрещенных веществ обнаружено не было, результатом всей истории и стал этот самый отказ в возбуждении дела с подробностями истории. В итоге колония этот иск проиграла.

Сейчас у правозащитников возникла новая проблема — всех активных членов ОНК выгнали из нового созыва комиссии в 2016 году.

— Получается, комиссия бездействует. Осталось 5-6 трудящихся человек. У нас 34 учреждения и этих людей катастрофически не хватает. В то же время руководитель пресс-службы ГУФСИН на совещании руководителей колоний чуть ли не требует, чтобы те подавали иски против нас о защите чести и достоинства. Идет такая борьба, что нас пытаются уничтожить. Сначала пытались финансово, но не вышло. Гранты нам не дают, у иностранных фондов тоже не можем брать. Нам мешали даже открывать организацию. Мы 3 раза подавали заявление об открытии организации в Минюст Свердовской области, платя 4000 рублей каждый раз, и получали отказ. И суд нам тоже отказал. Мы подаем заявление — они нам отказывают из-за якобы неправильной запятой. Мы исправляем текст по их требованию, подаем снова — и снова отказ из-за новой «ошибки». И так три раза. Пытаются задавить сайт «Правозащитники урала». Но мы очень активно его ведем.

Как говорит Алексей Соколов, деятельность иногда сводится к нулю. Собираются данные, подаются заявления, основываясь на показаниях заключенного. В итоге к нему приходит администрация ИК, и предлагает ему отказаться от заявления в обмен на улучшение условий. Или ухудшение в случае упрямства.

— После освобождения многие приходят в офис, бьют пяткой в грудь и исчезают. То есть освободились и не хотят заниматься этим. А иногда нас используют. Так, например, из ИК-13 жаловался заключенный, что его поместили в ШИЗО и бьют, и что у него много информации о коррупции в колонии. Мы приехали, из ШИЗО он уже вышел. А при встрече заявил: «Информация есть, но я ничего не скажу. Посмотрю, когда ей воспользоваться». То есть он ведет торг с администрацией, чтобы улучшить лично свои условия содержания.

Или вот в ИК-26 был случай, когда члены ОНК приехали говорить с заключенными, готовыми дать показания о пытках в ИК-5. В итоге членов ОНК не пускали в колонию 3 дня. А когда конфликт разошелся, то членов ОНК просто выкинули силой из колонии, а машину «заминировали» телефонным звонком в полицию. Это была ночь, 3 часа вели проверку машины, держа членов ОНК под автоматами. Настоящий спектакль. Пришлось уехать. Позже все-таки удалось отснять материал и отправить в следственные органы. Так мы и работаем. При этом сейчас я только езжу с ОНК. Сам я не могу быть членом ОНК. Ведь у меня судимость.