Чрезвычайщина как норма жизни

Ответ директора Института прав человека Валентина Гефтера на статью правозащитника Льва Левинсона  «Чрезвычайщина вместо ЧП», которой он задал дискуссию на тему, как отразится пандемия на  правах и  свободах человека и о роли  правозащитного сообщества в новых условиях.

gefter
Фото Ксении Гагай

Почему я не алармист…

По прочтении текста Льва Левинсона о чрезвычайщине вместо права, которого немного было и до этого (в отличие от массы законов и неписаных правил), сложилась иная точка зрения на поставленный в дискуссии вопрос. Хотя скорее получится не спор, а диалог из разных углов.

Отправная точка — нормативное обеспечение режима управления страной и отдельными регионами в период пандемии. Мой коллега основывает свои выводы на необходимости и отсутствии на деле закона о ЧП, принятого сначала в 1991-м, а потом пересмотренного в 2001 г. при участии правозащитников. Разумен вопрос, почему чрезвычайное положение не было введено в России этой весной. Не уверен, что из-за наличия в тексте закона о ЧП гарантий политических прав и свобод – их соблюдение и защита и без того мало заботят  власть предержащих, которых, рискну предположить, не волнует даже то, что этот закон автоматически отменяет «чрезвычайные» указы Президента, принимаемые по причине пандемии..Если захочется, то аналогичные нормы примут сразу после отмены ЧП — или срочно принятыми законами, или новыми указами главы государства (не вопрос).

Думаю, что выбор правовой основы введения ограничительных и, наряду с ними, социально-экономических мер исходил из прагматических соображений. Удобнее было и есть работать с ФЗ о чрезвычайной ситуации, действующим с 1994 г. Это не ФКЗ, как в  случае о ЧП, этот закон проще подправить, что и было сделано в марте с.г. Он более инструментален в плане использования управленческих рычагов и «приманок» населению. Там в ст.18 прописаны именно социальные права=законные интересы граждан (компенсация ущерба от бедствий, но не от действий должностных лиц во время ЧС; выплата пенсий, медицинские и иные услуги), что немаловажно с пропагандистской точки зрения: недаром закон о ЧС начинается со слов «О защите населения…». Зачем пугать народ чрезвычайным положением, напоминающем чуть ли не о войне…

Прямо говоря, закон о ЧП писался в 91 и в 2001-м на фоне событий конца СССР и второй чеченской войны, больше исходя из соображений о защите прав и свобод при силовых и политических конфликтах. А закон о ЧС лучше подходит к временам, когда кошелек и здоровье заметно важнее для людей, чем гласность и митинги. И еще: с его помощью убиваются сразу оба зайца: вводятся «режимы повышенной готовности или чрезвычайной ситуации» в зависимости от положения в регионах (1) и правила поведения граждан во время их действия (2). Первое позволяет варьировать непопулярные и популистские меры на отдельных территориях – при случае возлагая ответственность за них на местную власть, а не на Центр. Наличие в законе о ЧС вторых (правил поведения) практически обеспечивает тем же органам госвласти субъектов РФ возможность ограничивать права и свободы «под крышей» федерального закона, тем самым придавая легитимность чрезвычайным мерам.

Таким образом, власть выбрала практичный, законный и удобный для нее вариант правового регулирования, что бы там не говорили правозащитники и оппозиция разных уровней. Другое дело, что нас ждет после окончания чрезвычайной ситуации. Вряд ли наверху востребуется полицейщина в больших размерах, чем была продемонстрирована летом в Москве или при реагировании на экопротесты в регионах. Да и закон о фейках и непозволительной критике власти принимался до пандемии — скорее для устрашения, чем наказания,- как и нынешние поправки в КоАПы о штрафах за нарушение самоизоляции. То есть, главное в том, чтобы не дать вырваться неуправляемым социальным протестам, опасность которых явно выше с любой точки зрения. И на это не жалко денег и усилий – все понимают: экономика правит бал, а политика плетется в хвосте и ее обслуживает…

Вот почему я не алармист, а глубокий пессимист. Единство партии и народа теперь гораздо прочнее, чем в эпоху развитого социализма накануне его крушения. Да и тогда немалую роль сыграло снижение уровня жизни – и не помогло ни приоткрытие границ через проржавевший железный занавес, ни ускорение демоперемен. Поэтому сегодня  нашего внимания больше требуют социальные явления, чем борьба с поправками в Конституцию или за чистоту всероссийского голосования по ним. А чрезвычайщину как норму жизни можно отыскать и без всякой пандемии – посмотрите, хотя бы на поправки в Закон о полиции, разработанные до того, внесенные в Думу правительством только что и готовые к принятию уже этим летом. Никакого ЧП не надо, так что правозащитникам есть чем заняться в связи с полицейским усердием, которое все превозмогает — в любое время, не дожидаясь всенародных бедствий. Хотя под их шум и гам можно ждать всего – тут Лев Левинсон прав. «Правозащитники, будьте бдительны!» — лозунг вечный…

Валентин Гефтер, специально для Правклуба